— МакТавиш, я знаю, что между вами с Шоком есть… спорные вопросы. Но я не верю в то, что он нас предал. Помогая нам, в первую очередь он встал против большей части своей семьи и до сих пор остается в таком положении.

— Как шпион! — настаивал Лукан.

Оливия согласилась, иначе ей пришлось бы свыкнуться с мыслью, что ее предал отец.

— Ты далек от истины, мудак, — выплюнул Шок.

Оливия не сомневалась, что за солнечными очками мага скрывался убийственный взгляд.

— Достаточно, — произнес Брэм Лукану, прежде чем обратился ко всем остальным.

— Правда в том, что мы точно не знаем, кто наш Иуда. Я отказываюсь верить в то, что это кто-то, из здесь присутствующих.

Он бросил тяжелый взгляд на МакТавиша.

— Тебе ли этого не знать. Информацию мог получить любой телепат на вечеринке. Любой из них мог передать Матиасу, и мы, скорее всего, не узнаем кто. Борьба с Анарки и уничтожение полумертвых являются нашим приоритетом. Итак, Маррок, ты присоединишься к нам и будешь нас тренировать?

Глава 13

Маррок откинулся на спинку стула. Его прожигали шесть взглядов, но ни один из них не мог сравниться со взглядом Оливии. Они были лишены возможности восполнить и усилить свою связь, поэтому на данный момент в его голове господствовал хаос. Но с этим придется подождать.

Вероятность того, что девушка была в сговоре со своим отцом, чтобы заслужить любовь этого мужчины, не давала ему покоя. Но игнорирование того факта, что, возможно, она отдалилась от него самого, потому что была на стороне родителя, только подвергало Оливию и книгу большей опасности. Он не мог позволить себе принимать решения, основываясь на страхе, отрицании и незнании магического мира. Маррок нуждался в союзнике. Хотя он ненавидел это признавать, но долг защищать книгу и Оливию, борьба с Анарки и Матиасом были слишком тяжелы для него одного. Он был хорошим воином, и эта его часть всегда ведала, с кем объединяться. И он знал только одного человека в этой комнате, который, без сомнения, никогда не встанет на сторону Матиаса Д`Арка. Маррок оторвал взгляд от беспокойного взора Оливии и сосредоточился на Брэме.

— Мне нужно с тобой поговорить. Наедине.

На лице колдуна промелькнуло удивление, но Маррок умел читать эмоции. Его просьбу ждали.

— Отлично. Оставьте нас, — сказал Брэм остальным мужчинам. — Позвольте мне поговорить с воином.

Пожимая плечами, со смесью недовольства все вышли из помещения, за исключением Оливии, которая не сдвинулась ни на дюйм. Хотя ей, как никому другому, не следовало этого слышать. Маррок повернулся к ней:

— Прости, любимая. Ты не могла бы оставить нас на минутку?

Его просьба причинила ей боль. Маррок увидел оттенок эмоции в ее ослепительных фиолетовых глазах, но не стал извиняться. Если он удостоверится в том, что его опасения не верны, он найдет миллион способов попросить прощения у нее. Если нет…

Девушка сдержанно встала и вышла. Брэм тихо прикрыл за ней дверь.

— Что у тебя на уме?

— Я бы не сказал, что мы находимся в дружеских отношениях.

— Я пытался. Ты, кажется, не оценил моих тонких чувств.

— После моего горького опыта с Морганой ты должен понимать, почему я не доверяю тем, кто владеет магией.

— И теперь, я надеюсь, ты придешь к выводу о том, что не все мы – злые уроды.

Маррок слабо улыбнулся.

— После утреннего нападения я пересмотрел свои позиции. Я не доверяю никому, кроме — никогда бы не поверил, что скажу это — тебя. Когда ты пересек магический круг вокруг коттеджа, стало ясно, что ты мог войти и украсть книгу в любое время, когда бы пожелал.

Брэм кивнул.

— Почему ты сдержался?

— Чтобы выстроить твое доверие. Я не знал точно, где ты прячешь дневник. Кража не лучший выход, потому что я не был уверен, какие темные чары последуют за этим. Некоторые предметы бывают прокляты, и, если они отняты у владельцев, из-за них могут происходить плохие вещи.

— Как если бы книга закрылась и больше никогда не открылась?

— Или хуже. Болезни, смерти, трагедии…

— Только это тебя и сдерживало?

— Я продолжал надеяться на то, что если помогу тебе освободиться от проклятия, ты передашь книгу в мои руки на хранение. Такой мощный волшебный артефакт должен быть надежно защищен от Матиаса. Все это приводит нас к тому, что пока твое проклятие не снято и связь с книгой не разорвана, ее кража может принести больше вреда, чем пользы.

Логично, предположил Маррок, с магической точки зрения.

—Ты встречался с Ричардом Греем до своей вечеринки?

— Нет. Он звонил мне однажды, много лет назад. Но само собой я о нем читал. После того, как Оливия сказала, что этот человек ее отец, я пустил слух среди представителей магического мира, что владею информацией, которая, возможно, будет полезна Грею. Когда он появился на моей вечеринке, я спросил, есть ли у него дети. Он снабдил меня именем, возрастом и лондонским адресом Оливии.

Почему ее отец так много знал об Оливии, но никогда не стремился с ней познакомиться?

— Ты просто напросто организовал воссоединение отца с дочерью? Сомневаюсь, что у тебя были столь трогательные мотивы.

— Оливия твоя пара, но она Ле Фэй. Я не считаю совпадением, что одна из женщин Ле Фей создала инструмент для твоей пытки, а другая стала твоей половинкой. Так или иначе, Оливия – ключ к твоему проклятью.

— И если ты поможешь мне найти покой, то получишь Дневник Судного Дня еще быстрее.

Брэм одарил его печальной улыбкой.

— Да, но Ричард Грей знает об артефакте больше, чем кто-либо еще.

Маррок вздохнул и откинулся на спинку стула, соединив кончики пальцев двух ладоней друг с другом.

— Мое сотрудничество, если я соглашусь на это, не будет бесплатным.

— Разумеется.

У Брэма были стальные нервы. Хотя он и выглядел спокойным, Маррок знал, что будущее Братства — по сути магического — зависит от человеческой способности к убеждению, нацеленной на воина, ненавидящего магию, для того, чтобы он обучил волшебников драться так, как дерутся смертные.

Их с Оливией жизни зависели от способности ускользать от Матиаса, Маррок был уверен, что они смогут сделать это и без магической помощи. Если прадед Брэма смог победить такую стерву, как Моргана, то воин полагал, что у его правнука есть навыки для борьбы с Матиасом.

— Оливия будет под защитой — независимо от того, кто угрожает ей, чего это будет стоить или как много людей при этом погибнет.

— Это уже данность. Она имеет решающее значение для обеих сторон. Мы допросили Зейна, Анарки, которого захватили Лукан и Герцог. Его миссией было доставить Оливию к Матиасу невредимой и вместе с книгой. Матиас назвал ее «ценной» для своего дела.

Мысли проносились в голове Маррока со скоростью света, кровь заледенела в жилах. Он с трудом подавил желание выругаться. Вместо этого он скрестил лодыжки, действуя так, словно его ничего не беспокоило.

— Так моя догадка насчет того, что Оливия является стратегически важной для книги, оказалась верной. Что приводит нас к бывшим союзникам Д`Арка. Я не доверяю Ричарду Грею. Если он заявится сюда, я хочу, чтобы за ним наблюдали. Ему ни при каком условии нельзя оставаться наедине с дочерью. Вдруг Брэм расхохотался.

— У тебя стальные яйца. При мысли о том, что их пара в опасности, у большинства магов уровень паники по силе практически равен атомному взрыву. Тем не менее, ты сидишь здесь, невозмутимый, как скала. Неудивительно, что ты вписан в историю, как отличный тактик.

Кроме случаев, когда дело доходило до его члена. Оливия наверняка была ошибкой, которую он не должен был совершать, но Маррок не мог сожалеть об этом, даже зная, что из-за нее оказался в эпицентре войны; его мало заботило и то, что женщина, которую он защищал, могла в конечном итоге нанести ему удар в спину, чтобы порадовать родителя, никогда не утруждавшего себя ее поиском.